Так складываются обстоятельства, что одно из самых важных мечтаний в моей жизни — снимать Настоящее Кино — пока не воплощено. Ну... не получается, пока. За это гражданка Жизнь, время от времени, подкидывает мне кадры, от которых я сначала замираю, а затем быстро начинаю доделывать все дела, чтобы завтра начать покорять Голливуд.
Есть такая ключевая разница между монтажами — внутрикадровый и межкадровый. Если коротко объяснять, то межкадровый — это резать, склеивать, эффекты добавлять. И всё это — после съёмки. А внутрикадровый — когда всё расставил, включил, нарисовал на башке актёра красным фломастером точку, куда должна попасть пуля. Пару раз отрепетировал попадание, падение, крик, слёзы и прочее. Короче — смонтировал то, что происходит в кадре, до съёмки. А после убил. То есть, снял.
В документалистике внутрикадрового монтажа нет. Точнее — сначала было. Потом долго не было. Далее, с приходом корпораций типа BBC, документалистика опять стала постановочной. Но это тщательно маскируется под документальное кино. К чему это всё? А вот к чему.
Иногда я вижу сцены, которые почти невозможно придумать специально. Они совершенны, в части внутрикадрового монтажа. Обычно такие события стараюсь запоминать. Однако, пару раз в жизни встречалось такое, что нельзя складывать "в стол". Я расписываю этот кадр здесь, потому что это шедевр. Он случился сразу со звуком, идеально освещённый и невероятно безжалостный. Его нужно снимать. Прямо сейчас. Забирайте, кто при деле. Только, прежде чем читать дальше, начните слушать саундтрек. Он правда оттуда. Так сошлось.
https://www.youtube.com/watch?v=X9LcB8o17so
Мягкая тёплая осень. Центр курортного города. Тихая улица, вьющаяся берегом моря. Фонтаны, цветы, солнце чуть клонится к закату. Симпатичная пара — из тех, которые соседям всегда нравятся — выходит из ресторана после лёгкого обеда. Они садятся в новый, сверкающий лаком, автомобиль и не спеша едут, любуясь морем, пальмами, друг другом. Едут домой.
Он подшучивает над ней, она смеётся, легонько шлёпает его по затылку. Он включает музыку. Звучит такая знакомая, такая немного неуместная, в этот момент, своей безудержной печалью, "Карузо" в исполнении Иглесиаса. Но звучит несколько иначе, чем всегда.
Совсем. Иначе. Она. Звучит.
Потому что навстречу машине, по противоположной обочине дороги, ползёт на кожаных коленях безногий человек. Он ползёт с перекрёстка, где уже несколько лет подряд, каждый день, просит подаяния. Его рабочий день закончился. Он возвращается домой.
Такая разная дорога домой.