Пузырь

      Ну, дури у меня всегда хватало. Хватило ее и на этот раз. Казалось бы, ну отпуск у тебя, так отдыхай, отсыпайся!.. Так нет, потянуло на «подвиги». Подумал сам себе: «А что, если к товарищу в компанию на охоту напроситься?! И смена впечатлений, сколько можно кверху брюхом валяться?! И, может, кадров красивых наснимаю».

   У меня тогда кинокамера еще живая была и, соответственно батарейки к ней да запас пленок, который вот-вот все сроки вылежит… Да и химикаты лучше на проявку пленок лучше употребить, чем выбрасывать по старости. И так ведь лежат стареют а тут…  Ведь очень неплохие кадры можно в зимней тайге сделать: снег, небо, тайга, снегоход «Буран», таежная охотничья избушка,  капканы, промысел, просторы рек Восточная Хандыга и Анелло. «Буран» мчится, снег летит, искрится… Ну и что, что температуры стоят за сорок! И при них жизнь в тайге не прекращается! Может, если повезет, животину какую сниму. Сохатого или оленя… На «Буране»-то можно и поближе к нему подскочить, красивые кадры могут получиться!

В общем, мне себя уговаривать сильно не надо.

    Зашел вечером к соседу. Он как раз со смены пришел, диспетчером в аэропорту работал. Олег, говорю, ты к себе в избушку, когда собираешься?

И оказалось, что вовремя я пришел. Кто охотой промысловой занимался когда-нибудь, тот знает, что после зимы капканы на лето снимают. Закрыта промысловая охота да следующей зимы. Потому как мех соболиный больше зимний ценится. Тем более, что он на учебу собирался и позже просто не сможет поехать, да и дичь, что в капканы попалась за это время пропадет. Съедят ее мыши да горностаи.

   Это мне все он, Олег, объяснил. Так что, как говорится за что купил… Ему, кстати, идея взять меня с собой тоже по душе пришлась, вдвоем и проще, и безопаснее, и повеселее… Хоть и отдыхает он там, в избушке, вдали от надоевших лиц, но со мной-то ему не часто доводилось встречаться… То смены его с моими полетами не совпадали, то и вовсе как в тот год я по командировкам мотался… А поговорить да обсудить… Тем хватало… Да и надежда в «местное кино» попасть свое сыграла. Любил Олег это дело!

    Проинструктировал он меня: чего с собой взять, как одеться, да как вести себя. Не обошлось, конечно, и без розыгрышей… Только он в этом деле меры не знал, не умел правдоподобно разыгрывать, так что вхолостую заряд прошел, мимо! Хотя и похохотали по этому поводу.

    Пара дней у меня в запасе на сборы была. В магазин сходил, убедился в очередной раз, что той самой тушенки, например, в магазине как не было давно уже, так и нет… Сами помните, какие они были, эти восьмидесятые! Не суп же в пакетах с собой брать! А если нет ничего путного в магазине, чем тогда там, в тайге, питаться?

    Пошел к старому охотнику, нашему технику дяде Юре Лобановскому. Люблю его до сих пор и уважаю. Хороший дядька был! Вот он меня и научил как «якутские консервы» делаются. Объяснил, что можно борща наварить да в мисках его наморозить. Потом хоть всю зиму его есть можно, не пропадет. Ледышки эти только с мороза заноси да в миске же на печку ставь. И сытно, и вкусно и закусь первоклассная! А все остальное, это, дескать, так, деликатесы… От лукавого.

   Поставил меня, правда, в тупик вопрос об одежде… Я ж ничем таким ни раньше, ни потом не занимался… Но дядя Юра сказал, что б я не мучался и не изобретал ничего! Летное свое, мол, надевай! В чем летаешь, то и надевай. Отнесись, мол, только бережно, что б не прожечь да не перепачкать. Все равно ничего лучше не придумаешь. Шапку только смени, без кокарды надень. Главное, что б тепло было. Ну и во что переодеться, полегче... И спиртного, говорит, много не бери. Пара по ноль пять вам  и на два вечера, и на «отметить» потом, после возвращения - за глаза! И на речке там, на Анелло - повнимательнее. Коварная она!

    Забегая вперед, скажу, что все его рекомендации я выполнил и ни о чем не пожалел. Все, им предсказанное, сбылось. Как в воду глядел.

    И вот оно, то прекрасное утро, наступило.

  Олег «Буран» из гаража вывел, «пену» к нему прицепил, загрузили пожитки свои и в путь.

    У меня, кстати, с той поры против «Бурана» какой-то настрой нехороший появился. Не люблю эту технику. Наверное, каждый, кому доводилось на нем в качестве пассажира ездить, это неудобство испытал. Сидишь сзади водителя, практически ничего не видишь. При каждом рывке или броске в спину водителя носом тычешься. Потому что держаться-то не за что! Впереди водила с необъятной спиной и никаких ручек или ремней на этой спине! Сплошное неудобство. Можно, конечно, представить себя девочкой на мотоцикле и попытаться угадать, где у водителя под этой шубой  талия… Но все равно же такой обхват удержать надежно не удастся… Так что оставалось только за скобу позади себя руками держаться. С сидения, конечно, не сползаешь, но вся верхняя половина тела - свободный маятник. К тому же сидишь низко, ноги согнуты в коленях сильнее, чем надо и никакого упора, по сути, не дают. Маета, в общем.

     Все это я понял на первых же трех километрах. А оставалось еще шестнадцать! И не по дороге, как сейчас, а где по речке гладкой, а где и по тайге да кочкам.

     И вот заледеневшая, голая местами, магаданская трасса в стороне и мы мчимся по снегам Восточной Хандыги. Только я, было, расслабился да начал озираться  и тянуть из-за пазухи кинокамеру как - все! Кончилась свободная жизнь! Просторов вокруг нет. Только сплошной витиеватый коридор из натыканных мороженых спичек! Т.е. - молоденьких лиственниц.

    Олег мне через плечо крикнул: «Это Желтый, теперь держись покрепче!»

Чего «желтый», чего «покрепче»? И вдруг чувствую, что уносит меня с сидения куда-то вбок, а потом сразу в другую сторону… Удержался все же, не свалился, хотя чуть и оставалось-то… Потом Олег мне объяснил, что ручей под названием Желтый очень узкий и сильно извилистый… А берега вокруг высокие и земли на ней мало. Так что лиственницы, которым посчастливилось вырасти больше 3-4 метров, на этих наклонных берегах начинают клониться к ручью и сползать в него…И скоро, дескать, совсем ручей завалят.

    Но все это все я узнал от него потом, а на тот момент как-то совсем не успел отреагировать на команду «Пригнись!» А если бы и успел, то что толку!?! Его спина вдруг на меня как навалится!

     Хорошо, что у «Бурана» газ устроен как на пиле «Дружба» - рычажок, который всегда надо держать. А то куда бы наша техника уехала, пока мы с Олегом, отплевываясь от снега, вылезали из сугроба?! а так только ветровой щиток пострадал. Не выдержал плексиглас, треснул.

    Оказалось, что путь нам сразу за поворотом, на манер шлагбаума,  преградила здоровенная лиственница. Вот она-то и скинула Олега с «Бурана», а мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

     К счастью или несчастью, но верховья ручья находились не в нужном нам направлении. и Олег свернул на марь. Вот тут-то уж я уж всерьез задумался: «…а не зря ли я ввязался в эту авантюру?». Потому что все, что было до того, детские игрушки. Началось настоящее испытание для моих коленок и, не ведавших в обычной жизни таких переменных нагрузок, мышц ног. «Буран» то и дело взревал, забираясь на очередную кочку, и облегченно вздыхал, сползая с нее, причем ни всегда вперед! Так что со стороны я, наверное был сильно похож на ветряную мельницу. Был даже момент, когда я всерьез забеспокоился, что центробежные силы снимут с меня унты, и найти их потом мне точно не удастся!

      В конце концов, я смалодушничал. Сил больше никаких не было. Спрыгнул с этого варварского средства передвижения и пошел пешком.

     Не самое большое удовольствие ходить по болоту, то, взбираясь на кочки, то, сползая с них! Но после предыдущей пытки… Так, прогулка! К тому же на ходу я немного согрелся. Застывшая от завихрений сзади спина даже повлажнела. Олег, кстати, до того был поглощен форсированием  всех этих многочисленных преград, что даже не сразу заметил, что пассажир самовольно покинул судно. Он так удивленно на меня смотрел, когда я вдруг появился в конце мари перед ним с кинокамерой наперевес из-за какой-то болотно-желтоватой худосочной елки!.. Так и запечатлелся на кинопленке.

      Забегая вперед, скажу, что в тот наш поход из всех десяти взятых с собой  кассет с пленкой, я отснял только одну. Кинокамера, оказалась, по видимому, менее подготовлена к такой кочевой жизни, чем мы с Олегом или, к примеру, тот же «Буран».  Так что, из всех «животин», которых мне мечталось снять, в кадр попали только Олег с «Бураном», их совместный след по заснеженным, и, лишь местами, голым, кочкам. Да та самая болотная елка. Ровно две минуты сорок секунд. После этого кинокамера приказала долго жить. Попытки реанимировать ее в дальнейшем приводили лишь к кратковременным положительным результатам. Все, в конце концов, закончилось покупкой новой. Но ведь приключение же не повторишь!?! А выпало на нашу долю и еще кое-что.

      Когда мы, наконец-то, миновали «пытошную» и выбрались на простор реки Анелло, тут я только и узнал что такое настоящая скорость. Наш «Росинант» (по другому я  нашу технику с того момента, как с него слетел,  и не называл) буквально летел по твердому зернистому насту. Я даже нос боялся высунуть из-за спины Олега. Все же утром, когда мы выезжали было минус 45 и, если и потеплело, то уж не больше чем на пять градусов.

    Слегка подогретый двигателем воздух, обтекая Олега, слегка подогревал и меня. Поскольку путь наш лежал на запад, в низовья Анелло, то Солнце висело слева от нас и я, покачиваясь как всадник в седле и блаженно жмурясь, под ровный рев мотора даже задремал.

    Проснулся внезапно. Вдруг появилось чувство какого-то затяжного падения, но сориентироваться просто не успел - почти сразу жесткий удара в челюсть. Этот удар выбил меня из седла «Росинанта» и поверг на снег. В глазах сверкали искры, странно тусклое солнце вообще почти ничего не освещало, а голова гудела как пустая бочка.

    Потом сквозь вату какого-то липкого шума, наконец-то протиснулся голос Олега: «Серега, Серега, ты чего?».

    Возвращение в привычное вертикальное положение прошла через все стадии эволюции прямохождения. Т.е., ползком, на четвереньках и только потом - о радость обзора!

  На первый вопрос «что это было?» Олег только головой в сторону «Росинанта» мотнул. Вон, дескать, посмотри! А сам все время пытался превозмочь сопротивление шубы и дотянуться до своего левого плеча.

- Не слабо, говорит, ты меня звезданул! Я аж  через щиток перелетел. Крепкая у тебя башка! Хорошо, что хоть «Буран» остановился! Так бы по мне и прошел.

   Наш «Росинант» стоял на ледовом языке края  ямы. Позади него метров на двадцать льда не было вовсе. Ширина ямы не большая, метра, наверное, два. Да и глубины-то всего  с пару метров. Но длинна!..

   - Я как почувствовал, что валимся куда-то, так еще газку поддал.- Бормотал Олег - Хорошо, что пузырь кончился, мы и так уже на излете об кромку шарахнулись. Вот ты и мотанул головой мне по плечу! А если б он на пару метров подлиннее был, так нас под лед и засунуло бы. Может, по пути и башку бы срезало. Тут, наверное, вода стояла, ледок наморозила, а потом ушла. Снегом присыпало. Только нас тут и не хватало с нашим весом! Свершилось. И надо же! Ведь почти рядом с избушкой! Поехали, такое надо отметить.

     Дальше все  или почти все (по крайней мере, передышка была) прошло штатно, без приключений. Голова, конечно, гудела… Но сели, слегка отметили, подняли за Дни рождения… В общем, мы не особо впечатлительные…

    Потом два дня ели борщ да глухариное мясо, собирали капканы и «урожай» с них... Кстати, идея с борщом Олегу понравилась… А то готовить-то в тайге не шибко есть когда, а одно мясо быстро надоедает. Обещал взять идею на вооружение.

Такая вот история. Извините, что длинная.