Заканчивался 1993 год. Страна сжигала мосты. И я вместе с ней, по инерции... Позади остались 27 лет, прожитых на Крайнем Севере. Пришлось начинать с чистого листа. Мне трудно давалось всё: терпеть дождь в декабре, заводить новых друзей, отдыхать на берегу моря с семьёй, искать работу и так далее. Материк не принимал меня, а я - его. Это был самый болезненный, самый трагичный кусок моей жизни. Теперь, по прошествии пятнадцати лет, точно знаю — люди не должны переезжать. Нельзя покидать места, где ты родился, навсегда. Нельзя.
Через пару месяцев я сорвался к хандыгчанам, осевшим в Питере. Они готовы были дать и хлеб, и кров, и работу. Ребята попали на "сковородку" раскалённых девяностых годов, как к себе домой. Они крепко стояли на ногах, "держали" треть Питера и местные отморозки уважительно звали их "якутами". Я разглядывал "киношную" жизнь с разинутым ртом. От первой до последней минуты вся поездка была шоком.
— Оставайся — сказал один их них — работы невпроворот, на выходные будешь летать домой, к семье, на Кубань. Или сюда их привезём.
И я крепко задумался. Это был момент, когда вся жизнь стоит перед камнем с надписью. Но... я не был богатырём. Мне всю жизнь хотелось убежать от денег, насилия и, в конечном итоге, от правды. Наверное.
В ту ночь мы были в квартире, в центре Питера. Я думал и в голове кипело. Мои хандыгчане пили домашнее вино, которое мне дала мама — трёхлитровую банку южного солнца. Зашёл ещё один наш и сказал коротко:
— Погиб Алька.
Младший Шабалкин, который был последним человеком на северной земле, обнявшим меня у трапа, на лётном поле, угорел в машине именно в тот день — когда я стоял у развилки дорог, посреди ночного Питера. Человек, от которого у меня в памяти, осталась только его улыбка. Спустя столько лет — она такая, что я улыбаюсь прямо сейчас, печатая эти буквы.
— Ты только песни пиши, не бросай — сказал он на прощание.
— Про тебя точно напишу. И спою лично — ответил я. И знал, что вернусь. Но, до сих пор не знаю — когда...
В этой песне вся моя бесконечная тоска по родине.
Слушай, Алька. Слушай, Друг. Пою — как обещал.
[audio:sh_kolyma.mp3]
Сергей, спасибо за песню и не только! Я как будто вернулась на 15 лет назад.
Мозаика, которую я выкладываю всю жизнь, на самом деле создана другими людьми - моими близкими, друзьями, любимыми. Но они её сделали и разбросали. Специально, что бы такие бездельники, как я, хоть чем-то занимались. Вот и собираю ...
Тебе спасибо.
Большинству людей не дано, да наверное и не нужно складывать эту мозаику, собирай ...
Рада, что оказалось у вас в друзьях, Сергей! Вы искренний и неравнодушный человек, настоящий северянин! Развалились наши поселки, но жизнь идет дальше... Удачи вам!
Сам я с Нежданки, уехал давно, еще в начале 80-х. Мои родные были там до последнего. Мой отец всю свою жизнь отдал Северу и геологии. С 1996 года он навечно остался в этой далёкой северной земле. Песня классная. Многие с Нежданки сечас живут в Хандыге, от них я слышал о песнях, о С. Шинкарёве. Классно, душевно, тоскливо. Пиши ещё, может что и перепадёт мне.
Я не про песню хочу сказать... Про предисловие к ней...
Классно написано. Очень точно и пронзительно. Такая тоска звучит... Аж холод по спине.
Сергей, послушала тебя и так захотелось домой....
Со своим диалупом помучился... Но удовлетворен.
Впервые живой голос ОТЦА-ОСНОВАТЕЛЯ услышал... :-) Или я ошибаюсь? Думаю - нет. А ранее не доводилось слышать ни в песнях, ни в разговорах...
Поэзию можно (А ГЛАВНОЕ НУЖНО) найти везде !
Главное себя не обманывать . Отношения какие были там у нас всех не будет ,это понятно.
А то что жизнь ломает ,так может там было-бы ещё больнее...
Я не сторонник остановки мгновений ( мало осталось уже времени ) , мгновений хочется больше и больше.
Старасть наверное ненасытная!
А Серый молодчина ! Только без фанатизма ...
Слышал раньше, но с историей - другое. Спасибо.
Такой пронзительной музыкальной чуткости к моему сиюминутному душевному состоянию я ни от кого, конечно, не ожидал...Спасибо тебе, Сергей, ты зашёл ко мне в самое нужное время...Спасибо...